Torlaf,Ru-Amber. Проклятая, старая сумка

[Торлаф 40]

— Он говорил, что не бросит меня...

 

Скопище самых разных по внешнему виду, но таких одинаковых по судьбе костюмов сидели на различных, уже открытых сундуках в кругу, в центре которого стоял [Огненный демон], выполняя функцию свое образного костра. Иным источником света были лишь факелы, что ранее служили для добычи брони термитов, но сейчас они позабыты, как и остальные вещи, здесь, на дне кожаной сумки, куда не достигает свет с поверхности. 
— Я помню еще те времена, когда наш хозяин был совсем зелёным, — хриплым голосом сказал явно самый старый из костюмов, [Горный медведь], укрываясь пледом из [Обычная материя], что были сшитыми между собой с помощью [Толстые нитки]. 
Сам медведь выглядел весьма потрёпанным, от былого гордого названия мало чего осталось, шерсть его была тусклой, глаза пустыми, жизнь в кожаной пустыне его явно не улучшила.
— Тогда он бороздил начальный остров, помню, что торговец, кажись его звали Груттер, продал меня ему. — произнес медведь и оглядел всех собравшихся. Все они слышали эту историю не первый раз и из-за этого казались не очень веселыми, но медведю считал, что главном было то, что его слушают. — Эх, я помню то самое ощущение, когда меня в первый раз надели. Казалось, мы могли горы свернуть, многие называли хозяина "нубом" и прочими словами, которых я не запомнил, но это было не важно, ведь нам было хорошо вместе. 
Медведь снова огляделся. [Облачение Инквизитора] от безделья засунул свои рукава в зазоры в броне, а [Номарх] тщетно ковырял кожаный пол с помощью [Кинжал морского волка]. Остальные также сидели так, словно вокруг никого нет, их давно покинула надежда, казалось, будто тут они проведут целую вечность. Миша продолжил:
—А потом…
—А потом вас выбросили, — неожиданно ворвался [Достопочтенный господин]. Последний выглядел весьма свежо на фоне остальных, на нём пока не отразилось воздействие времени.  — Сие рассказ вы проговорили уже сотый раз, соизвольте пожалеть нас и перестаньте молвить о своём прошлом. И так тошно тут сидеть.
—Эх, новички, вы даже не испытали здешней жизни. Помнится, я лично собирал…  
—Собирали факелы и прочее для лагеря. И это мы помним. Вы слишком рано смирились со своей судьбой здесь, но я не таков, не хочу гнить тут, не такою казалась жизнь, когда меня еще носил на себе игрок. Уверен, вы еще не все варианты испробовали.
—Всё попробовали, будь уверен. — ответил Инквизитор. —Всё, что может возникнуть у тебя в голове - мы всё это сделали. Снаружи, может, тебе и казалось, будто эта сумка мала, но, как видишь, это не так. Эти полы не прожигаемы, не уничтожаемы, а над головой у нас пустота, ничего, за что можно было бы схватиться. Мы делали крупные походы во все четыре стороны, без толку. Боги покинули нас, мы позабыты. 
—Ох, не будьте так пессимистичны, если сюда как-то попадают вещи, то и выход должен быть. Я еще недостаточно погрелся под солнцем Аринара, неужто вы так и дальше намерены сидеть?
— А что еще нам делать-то? — спросил Медведь. — Тут, по крайней мере, мы все вместе, лучшего в таких условиях и представить нельзя. Только милосердное выбрасывания нас из сумки сможет спасти ситуацию. 
— М-милосердное выбрасывание? Что за чушь?! 
—Это когда волею игрока нас выкидывают из этого бренного места. Неясно куда именно, но это, возможно, единственный выход, — произнес Инквизитор.
— Ч-что? Хватит это терпеть! Я не хочу ждать, пока меня выкинут неизвестно куда и непонятно, когда, я ухожу! — ответил Джентльмен и приподнялся с сундука. С ненавистью он подобрал горящий факел, и, грозно топая, ушёл в глубину тьмы, не оглядываясь назад. Никто и не пытался его остановить.

С тех пор жизнь в лагере костюмов особо не изменилась, всё шло своим чередом. Ежедневные посиделки за костром, забытые вещи. Разве что появилась новая байка о загадочном костюме, который отважился покинуть лагерь.  Некоторые утверждают, что он смог найти выход, другие говорят, что он до сих пор бродит где-то там, во тьме. Кто знает, кто знает...