Niaka

Ах да, костюм состоит из красной (от жажды крови) заросшей волосами кожи. Волшебной брони неопределенного серого цвета, сотканной из самой магической ткани ещё молодого мира и тёмного намерения Гараана. Золотых побрекушек: в том числе короны и браслетов отражающих принадлежность к королевской семье. А также самой предвечной тьмы, в виде чёрного как смоль скакуна, не лошади и не медведя, а просто ночной мглы и гараанского (дьявольского, адского) пламени, принявшего подобие животной формы. И пустых глазниц, которые вновь сможет наполнить жизнью только очередное убийство. А пвп или пве уже не важно... Главное, чтоб крови было побольше

Легенды рассказывают нам об Орине подчиненном злой волей Гараана. Да, мы знаем историю об (обманутом и излеченном с поражением злого божества) всеведующем короле. Умалчивают легенды о другом. Был ещё один, но уже добровольный приспешник. Нет, не человеческий правитель, а не много ни мало второй сын эльфийского короля. Юноша в то же время, что и Орин, но по своей воле, САМ отправился к Гараану и добровольно поклонился злому божеству. Имя его стерто из летописей. Однако, если собрать воедино обрывочные сведения можно восстановить полную картину. С юности он любил бои и охоту. И всегда хотел достичь такого уровня мастерства, чтоб голыми руками справляться с целыми армиями. Безумец жаждал одного - единолично вершить правосудие, свергнуть и отца с братом, которые сдерживали его воинственный нрав, и конечно покарать зазнавшихся людей и тугоумных собратьев. Этот честолюбивый владыка попросил у бога броню, способную выдержать любой удар, дабы никогда не ведать поражений и истреблять непокорных. С поражением Гараана, он и сам расстался с жизнью. Душа его на всегда была заточена в созданному богом броню. По приказу Орина остатки безумного эльфа были погребены на снежном пределе под толщей снегов, чтобы никогда не смущать людские и эльфийские умы и не сеять лишней вражды между жителями Аринара. Но, когда в году минувшем 4 народа вновь схлестнулись в жажде богатства, славы и воинской доблести, льды Предела растопились от той энергии и злобы, которая лилась не только и с сердец горных кланов и некромантов, но и людей с перворожденными. И миру явилась потрепанная броня и, конечно же, украшения, которые при жизни радовали принца больше чем цветы. Золотой блеск привлек одного из эльфийских рекрутов. И надев, как ему показалось, посланные ему самим Нуаду доспехи и побрекушки он ощутил в себе неуёмную всепоглощающую злость и жажду крови... Сама кожа его покоричневела и покрылась волосами, зубы пожелтели и превратились в клыки. И сама ночь сгустилась став его боевым скакуном. Ведь эльфискому принцу не пристало ходить пешком. И хоть отец и ненавистный Орин давно канули в лету, всегда найдутся те с кем можно свести счеты...