Наступил мой последний бой, к которому я усердно готовилась и по пути к нему потеряла всех.
Обмен взглядами за мгновение. Моя яростный – его смиренный. Удары посыпались, как град. Он отбивал, отступая, уступая. Даже на тренировках никогда мне не поддавался, всегда бился в полную силу, зная, что только так я смогу научиться достойно держать удар от мужчин. И Эля сразу поняла, что сейчас он лишь обороняется, не желая принимать мой вызов.
- Не смей! – крикнула Svobodnaja. - Дерись честно.
И снова мечи зазвенели друг о друга.
Oleg видел, как мои глаза блестят безумием боя, отчаянием и жаждой крови. Я нуждалась в его агрессии. Я хотела, чтобы он был с мной на одном уровне сумасшествия. Он был обязан дать мне это. Он не раскаивался в своих деяниях, но помнил о том, что задолжал мне. Oleg замахнулся и ударил.
Демонический смех раскатился по полю зловещим эхом, смешиваясь со звоном стали и гулом боя. Я хохотала, отбивая его удары, уклоняясь и отступая, чтобы снова атаковать.
- Хватит, Эля. Прекрати, - взмолился Oleg, чувствуя, как рука подводит его, начинает дрожать.
Он удерживал мой удар, а я продолжала напирать. Наши мечи были скрещены, и Oleg мог бы лизнуть сталь, так близко она была к его лицу.
Oleg сделал несколько выпадов, дабы приноровиться к изменениям. Теперь его любимая стала по-настоящему сильная, но и такой он любил её не меньше. Звук рассекаемого воздуха успокаивал, рисуя в воображении схему боя. Oleg блокирует атаку, я пронзаю, оставляя незаживаемые раны.
Физически ощущая проникновение клинка в живую плоть, я испытывала нечто схожее с удовольствием. Клинок ласкал противника, оставляя кровью свидетельства своей безумной любви. Тонкое разящее лезвие, такое изящное и легкое, холодное и бесстрастное ... в бою раскалялось, становясь трепещущим живым огнем, полным страсти и неистовства, обращая сражение в страстный танец.
Чувство ликования оружия в руке несравнимо ни с чем другим. Меч рассекает воздух, а затем плоть, … режет, пронзает, блокирует удары противника. Все это ноты, что стройными аккордами рождаются струнами души. Так создается музыка боя: соната клинков. Для меня это был танец, не на жизнь, а на смерть. Каждое движение не в такт отняло бы чувство дыхания и залило бы горячей кровью. Я не могла сдаться, я должна была отомстить, я обещала своей матери и своему клану. Он убил всех из Аринара, он был двуликим, он использовал меня. Я не прощу...